На волнах: канадская татуировщица Елизабет Коллинс превратила лодку в тату-студию
Пока одни татуировщики обустраивают уютные студии в бетонных джунглях мегаполисов, Элизабет Коллинсон выбирает свободу — настоящую свободу, без стен и границ. Её студия парит над коралловыми рифами, скользит по Карибскому морю и принимает гостей на борту большого парусного катамарана, превращённого в самодостаточный творческий остров. За её плечами — более двадцати лет в тату-индустрии, приключения по Южной Америке, победы на конкурсах и глубокая связь с морем, передающаяся из поколения в поколение. Впереди — ветер, открытый океан и новые тату-истории, рождающиеся на стыке искусства, путешествий и абсолютной свободы.
— Привет, Лиз! Расскажи, как началась твоя карьера в тату-индустрии?
— Если бы ты сказал мне в детстве, что я стану пиратом, бороздящим Карибское море, я бы просто рассмеялась.
Это был долгий и запутанный путь. Первую татуировку я сделала в очень юном возрасте. Мне было 14, когда я собрала тату-машинку из деталей, вытащенных из старого плеера Walkman. А в 10 лет мама купила мне пачку каталогов татуировок конца 90-х — Huck Spaulding. В одной из книг были полезные схемы машинок. Тогда я набила татуировку другу — должен был получиться трайбл-пантера, но в итоге вышел комар. Я была одержима флешами, таскала эти книги по школе, рисовала на одноклассниках. Из-за этого у меня были проблемы, и всё вскоре прикрыли. Но искусство в детстве всегда поощрялось.
Через несколько лет я переехала в Калгари и немного потерялась, но продолжала заниматься искусством. Пыталась поступить в колледж, чтобы успокоить паникующих родителей, но всё время только рисовала. Собрала портфолио и начала ходить по студиям в городе. Безрезультатно. Судьба занесла меня в Перу, где я четыре года путешествовала вдоль побережья до Эквадора. В Манкоре я открыла собственную студию, нанимала мастеров и училась у них.
А в Эквадоре, в хиппи-серф-городке Монтанита, у меня была студия между двумя ночными клубами. По утрам я работала, днём каталась на серфе, а вечерами татуировала в клубах. Имей в виду, в то время в Южной Америке почти не было правил по татуировке. Позже я вернулась в Канаду и с благодарностью попала в студию с сильным комьюнити — The Burly Beard, где смогла вырасти как художник.
— Как бы ты описала свой художественный стиль?
— Он был разным, но в основе — реализм. На меня повлияли разные стили: нью-скул, американская традиция, сюрреализм, акварель, портрет, насыщенные цвета.
В юности я была без ума от нью-скула и иллюстративного стиля. Меня вдохновляли работы Джо Капобианко, Джима Литвока, Виктора Чила и Терезы Шарп.
Я также любила американскую классику — Эда Харди, команду Smith Street. Среди живописцев меня вдохновляли Борис Вальехо, Грег Симкинс, Дженни Сэвилл, Рембрандт, Франс Флорис и Питер Брейгель.
— Ты уже более 20 лет в индустрии. Какие изменения в тату-культуре произошли за это время?
— О, многое! Эта индустрия превратилась из нишевой подпольной практики в признанное искусство. Несмотря на экономический откат после ковида, мы находимся в эпохе Возрождения татуировки. Всё снова вернётся на круги своя, сейчас просто непростой период.
Всё обязательно вернётся на круги своя — сейчас просто временный спад.
Сильно продвинулись машинки, стерилизация и стандарты гигиены. В 90-х все работали "на ощупь"... Сейчас всё гораздо серьёзнее.
То же самое с оборудованием — я начинала с тяжёлых катушек, и хотя некоторые до сих пор им верны, я безмерно благодарна за прогресс. Катушки, конечно, всегда будут крутыми и актуальными. У них есть душа. Они занимают особое место в моём сердце — я ещё застала закат катушечной эпохи перед переходом на роторные и ручки.
— Есть ли достижения или награды, которыми ты особенно гордишься?
— Я втянулась в выставки и конкурсы в 2017 году на своём первом шоу в Альберте — Windy City Tattoo Show. Почувствовала, что нахожусь среди своих. Была готова работать на износ и строить имя. Я выиграла немало наград по всей Канаде, и горжусь каждой. И безмерно благодарна каждому клиенту, кто поддерживал меня на этом пути.
Я люблю побеждать — кто не любит? Но цели со временем меняются. Достигнув одной, тут же появляется следующая, чуть дальше. Я годами визуализировала эту мечту.
Мой отец много лет был капитаном промыслового судна. Я в детстве обожала слушать его захватывающие истории. Он прошёл многое, включая 12-метровые волны во время шторма в ледяном Северном Тихом океане. Это у нас в крови.
Если я смогу продолжить это невероятное семейное наследие, объединить комьюнити, родных и друзей, и отдать что-то тату-миру — лучшего я не могу себе представить. Это только начало моего главного достижения, и я уже им горжусь.
— Что подтолкнуло тебя оставить студию и отправиться в это приключение?
— Постоянный поиск чего-то большего, неутолимое любопытство — и COVID, который подтолкнул всё к действию. Я задумалась, как продолжить работать, если всё будет закрыто. Я немного старой закалки и всегда видела эту индустрию как способ "пойти против системы".
Так где же была серая зона среди всех этих новых правил? На воде. Сначала это казалось безумной идеей.
Кто-то считал меня сумасшедшей, а кто-то — гениальной.
Именно поддержка людей дала мне уверенность. Чем больше я об этом думала, тем яснее становилось: это не только реальный, но и устойчивый, осмысленный образ жизни и бизнес-модель.
Я не полностью отказалась от студии. Полгода я провожу на катамаране, а полгода — дома, в Силван-Лейке, с постоянными клиентами и друзьями-художниками. Я слишком люблю своё сообщество в Альберте, чтобы полностью рвать связи. Я экономила каждую копейку и купила яхту — именно парусную, ради экономии топлива. Моторные яхты безумно дорогие в эксплуатации — это забава для миллионеров.
Мы с мужем отправились в Корпус-Кристи, штат Техас, чтобы купить лодку. Она большая. Настолько большая, насколько можно управлять без наёмной команды. В ней достаточно места, чтобы жить автономно и с комфортом для большой группы людей.
— Какие были самые большие страхи и сомнения перед началом этого пути?
— Абсолютно всё. Объём работы, который всё это требовал, пугал до судорог. Новые навыки, которые нужно было срочно осваивать... Мы с мужем прошли курсы сертификации ASA (American Sailing Association) — по навигации, управлению парусными судами до 50 футов и отдельно катамаранами в условиях умеренной и тяжёлой погоды. Но страхи были всего лишь страхами.
Я столкнулась с безумными и неожиданными трудностями. Например, я поняла, что морская болезнь настигает абсолютно всех рано или поздно. Это случилось со мной на курсе по дайвингу, когда я впервые отрабатывала экстренные процедуры погружения. Или во время обучения парусному делу — я прошла курс с переломом ребра, после падения за борт катамарана инструктора. Но сдала на 96 баллов из 100.
Я пережила поломку двигателя во время шторма, ползала в моторные отсеки, чтобы прочищать линии, когда лодку бросало на двухметровых волнах.
Я поняла: страх — это всего лишь чувство. Важно, как ты на него реагируешь. Лучшие вещи в жизни находятся за гранью страха.
Это испытание закалило нас умственно, физически и эмоционально так, как невозможно передать словами. Но мы приспосабливаемся. Мы крепкие орешки и всегда находим выход. Это решение не было спонтанным, и его последствия бывают тяжёлыми, но оно того стоит.
— Как проходила подготовка катамарана к жизни и работе в качестве тату-студии?
— Большую часть работ мы выполняли сами, когда лодка стояла на суше. Это были долгие жаркие дни и масса задач, требующих нестандартного мышления.
Сначала мы укрепили конструкцию: ремонт стеклопластика, замена стоячего такелажа для безопасности и эффективности, установка нового грота и генуи для полноценного плавания.
Полностью переделали электропроводку, чтобы обеспечить питание бытовых нужд и профессионального оборудования студии. Отремонтировали двигатели и трансмиссии. Убрали устаревшие встроенные шкафы и мебель, чтобы создать просторную рабочую зону.
Трансформация совместила функциональность и комфорт, превратив катамаран в автономную плавучую студию и дом для приключений и творчества.
Рабочее место проектировалось так, чтобы обеспечить стабильность, хорошую вентиляцию и удобный доступ к материалам и инструментам.
— Какие технические особенности тебе пришлось учитывать при организации работы с оборудованием на катамаране?
— Пространство, гигиена и структурная целостность. Лодки имеют изогнутые поверхности, из-за чего строительство и монтаж сложнее. Все системы должны оставаться доступными для обслуживания. Важно найти баланс между функциональной студией и возможностью продать лодку в будущем.
Сеансы проводятся только в спокойных водах, желательно после всех морских прогулок и погружений, чтобы минимизировать риск осложнений для ран. Влажность и соль ускоряют коррозию, поэтому всё оборудование и расходники хранятся в герметичных контейнерах.
— Как путешествия повлияли на твоё творчество и выбор дизайнов для татуировок?
— Каждое место оставляет след в моей душе. У каждой культуры и природы есть свои уникальные символы. Моё творчество сильно зависит от того, где я нахожусь. Люди, которых я встречаю в пути, постоянно вдохновляют меня на новое.
Но всё равно я всегда возвращаюсь к искусству и морю. Мне нравится соединять элементы традиционного тату-стиля с реализмом. Это позволяет мне расширять собственные границы и в то же время уважать истоки культуры татуировки.
Татуировки — как волны. В них есть взлёты и падения, красота и уродство. Уроки и благословения. Всё это отражает человечество и наш совместный путь. Искусство завершает то, что начала природа.
— Какие требования ты предъявляешь к клиентам, которые делают татуировки на борту?
— В основном такие же, как и в обычной студии, но добавляются правила безопасности на воде. Я оцениваю, насколько клиент знаком с морем и техникой безопасности. Как капитан, я несу ответственность за всех на борту и за соблюдение гигиены и оказание первой помощи.
Татуировки выполняются только на якоре или стоя в марине. Лодка оборудована аптечкой и средствами безопасности. Мой муж отвечает за дайвинг-безопасность и проводит полные инструктажи. Мы оба сертифицированы в оказании первой помощи и лицензированы как капитаны судов в тяжёлую погоду.
— Как клиенты реагируют на столь необычный формат работы?
— Они никогда этого не забывают. Для многих жизнь на воде — это нечто загадочное, экзотическое. Люди увозят с собой уникальные воспоминания и вдохновение. Они начинают иначе смотреть на границы привычной жизни и на то, как природа переплетается с человеческим опытом.
— Что для тебя означают море, свобода и искусство татуировки? Как это влияет на твой взгляд на мир?
— Татуировка и парусный спорт имеют много общего. Это доверие, вдохновение, умение соединять разные видения в одном пути. Это синтез старых традиций и новых горизонтов. Даже структура парусного судна напоминает устройство тату-машинки.
Татуировка эволюционировала в признанное искусство, но мы, художники, не должны забывать свои корни. Татуировка всегда должна оставаться свободной и неукротимой. Мы не должны этого терять.
— Какой совет ты дашь тем художникам, которые хотят выйти за рамки традиционного формата студии?
— Лучшее в жизни находится за гранью страха. Делайте шаг, не бойтесь выйти в мир.
После всех испытаний и сумасшедших приключений мы сейчас стоим на якоре у побережья Утилы, над коралловым рифом. Вода здесь кристально чистая и потрясающая. Видно дно и огромных красивых рыб. Сегодня утром я плавала с рыбами-лоцманами и барракудами под корпусами катамарана. Потом приготовила кофе, завтрак, занималась обучением своих мальчиков. Мы пробудем здесь неделю и примем ещё пару путешественников. Мне предстоит набить татуировку начальнику порта в Утиле. Потом планируем отправиться на Роатан — нырять и татуировать туристов в школах UDC и PADI. После этого мы выйдем в Карибское море в сторону Кюрасао и ABC-островов. Потом медленно пойдем через Багамы обратно на север, к югу США.
Я жду новых чудес в наших путешествиях, встреч с удивительными людьми и возможностей взять с собой на часть пути самых смелых из них.
Путь Лиз — это не просто история тату-мастера, вырвавшегося за рамки студии. Это настоящий манифест свободы и верности себе — призыв мечтать по-крупному и воплощать идеи в жизнь, какими бы невозможными они ни казались со стороны. Лиз доказала: искусство, страсть к путешествиям и внутренняя сила могут превратить даже катамаран посреди океана в место силы, творчества и встречи родственных душ.
Комментарии (0)